Сёстры вышли. На улице дышалось легче, так как после дождя посвежело. Сёстры последний раз взглянули на замок и, взявшись за руки, пошли прочь. Они шли быстро, но не потому что им нужно было успеть вовремя, а потому что расстаться с замком, где они провели своё самое счастливое время, было очень трудно. Вот и лес позади. И только теперь, подходя к детскому дому, где их уже ждала новая машина, они почувствовали, как они устали. Возле машины чёрного цвета стоял мужчина, который должен был отвезти сестёр Рудаковых на квартиру, где им отныне предстояло жить. С первого же взгляда он жутко не понравился сёстрам. Все сумки и пакеты были уже внутри. Мужчина, куря сигарету, как и все, первый раз видевшие сестёр, удивлённо смотрел на них. Надя взглянула на курящего мужчину с неодобрением. Юля безразлично отвела взгляд в сторону, ибо после того, как она составила о нём мнение, он перестал для неё существовать. В машине заиграла песня со словами: « А шашлычок под коньячок- вкусно очень». Едва Надя услышала это, то поморщившись, с негодованием в голосе потребовала: –Что это? Выключите эту ерунду! Водитель отказался, причём отказался нецензурно. Тут Надя, окончательно поняв, что за человек перед ней, саркастически улыбнулась: –Что ж, в этом я вам не могу воспрепятствовать. Но мы лучше дойдём пешком до нашей квартиры. Как-нибудь доберёмся. Но с музыкой , что у вас играет, мы не поедем. Или вы позволите нам слушать то, что нам нравится, а не то, что играет у вас, то мы поедем. Мужчина зло усмехнулся и опять-таки выругался. Надя уже не смогла выдержать такого, потому что резко отрицательно относилась к любому искажению языка, а к нецензурной брани была непримирима. Глаза её выразили крайнюю строгость. –И прекратите ругаться. Вижу в тех учреждениях, где вы, возможно, пребывали, вас воспитать не смогли, а я не собираюсь этим заниматься, ибо вы старше, и не мне вам читать лекции о правилах поведения,- отчеканила Надя,- ещё одно бранное слово, и мы с вами никуда не поедем. Юля же выглянула из-за плеча сестры и посмотрела на водителя уничтожающим взглядом. По телу водителя побежали мурашки от этого взгляда. Ему пришлось смириться. Юля села на заднее сиденье вместе с вещами, а Надя впереди. Очень не хотелось ей сидеть рядом с таким человеком, но делать было нечего. Надя пристегнулась и повернулась к Юле: –Юль, дай-ка мне наш диск. Юля немедленно достала из ближайшей к ней сумки диск и передала сестре. В Надиных руках засверкал диск Lacrimosa. –Поставьте, – обратилась она к водителю. Он пытался возразить, но Надя тут же пресекла его попытки твёрдым командным тоном: –Поставьте. Ничего не оставалось делать бедному водителю, как и с этим смириться. Сёстры переглянулись, празднуя своё торжество. Заиграла так любимая сёстрами песня « Alles Luge». Машина сдвинулась с места. И тут водителю стало плохо. К подобной музыке он не привык. Глаза его выражали безумие. И чем дальше играла необычная для него музыка, тем хуже ему становилось. Он мысленно проклял тот день, когда согласился отвезти сестёр домой. Сёстры смотрели в окно. За окном мелькал лес, через который они пробирались к замку…Этого уже не вернуть, и надо найти в себе силы, чтобы не расплакаться. Нужно принять расставание с прежней жизнью.
Тем временем они подъехали к Садовой улице. Водитель выскочил из машины, будто его укололи ниже спины чем-то острым - так ему хотелось избавиться от сестёр как можно скорее. Надя вышла из машины, громко хлопнув дверью и с сарказмом в голосе сказала: –Благодарю вас! Мужчина зло поджал губы и ничего не ответил, лишь сверкнул глазами. Юля же не сказала ему ничего, ибо не считала нужным говорить что-либо подобному человеку. Она лишь, взяв вещи, вышла и пошла вслед за сестрой к восьмому дому. Мужчина с облегчением отъехал. Что с ним было дальше, нам неизвестно, известно лишь то, что песня про шашлычок больше не звучала у него в машине, как, впрочем, вообще никакой музыки никто из его последующих пассажиров не слышал. Неподалёку от 8 дома располагался Булгаковский дом. Сёстры с интересом взглянули в его сторону, обещая себе, что обязательно посетят его, когда у них будет время. Но сейчас нужно идти в новый дом. Свою теперешнюю квартиру № 35 девушки нашли быстро. Юля, несмотря на свои каблуки и платье, взлетела на пятый этаж и дожидалась сестру на площадке. Остаётся только удивляться, как она могла это сделать, если была нагружена кучей сумок. Сёстрам открылась огромная тёмная передняя. Сразу видно, что квартира давно пустовала. Юля закрыла квартиру и достала тёмно-малиновые шторы из самой большой сумки. Когда-то эти шторы украшали одну из комнат замка. Но Юле очень хотелось взять частичку их дома сюда, чтобы не было так тяжело. Надя же вынула из сумок магнитофон, включила свет и вскоре в большом зале раздалась музыка группы « XIII Stoleti»-«Elizabeth». Сёстры улыбнулись друг другу и начали приводить в порядок своё жилище. Юля ловко запрыгнула на окно и в комнате стало темно от штор. Юля немного отодвинула их и присела на подоконник. Вскоре Надя присоединилась к ней.
Наташа Одинцова, девушка 18 лет, сидела на своей постели, страдая от того, что целую ночь к ней не идёт сон. Наташа приёмная дочь, её удочерили в восьмилетнем возрасте. До этого она воспитывалась в том же детском доме, что и сёстры Рудаковы. Она была из тех немногих детей, кого Рудаковы подпускали к себе. Сама Наташа с ними подружилась легко, так как сама была своего рода изгоем. Она всегда была немного странной, за то, что она сблизилась с Рудаковыми, её часто доставалось от детдомовцев, но Наташа научилась не обращать внимания на эти глупые выходки и продолжала дружить со ставшими дорогими ей сёстрами. Но, когда Наташе исполнилось восемь лет, её удочерили и с сёстрами пришлось расстаться. Теперь, когда ей уже восемнадцать, когда прошло десять лет, она всё ещё вспоминает их. Никого лучше она не встречала. Она не представляла себе, что они могли резко измениться за прошедшее время, нет, они не такие. Как же ей не хватает их! Встретит ли она их когда-нибудь? Увидит ли Надино озорство в глазах и Юлину робкую улыбку? Наташа давно приняла снотворное, но сон всё не шёл. Она встала у окна и наслаждалась летней ночью. Раньше это успокаивало её, а теперь нет. Постоянно в голове возникали мысли, что с университетом у неё ничего не выйдет, что не стоит и мечтать… Наташа знала, что нельзя допускать подобные мысли, но это не помогало. Вчера она слышала разговор своей приёмной крёстной, что, мол, Наташин удел-это метла…Что университет для Наташи-это смешно! Что никуда она не в состоянии поступить, тем более на такой сложный факультет, как филологический. Наташа вздохнула. Всё! Так нельзя! Какое они имеют право так говорить про неё?!! Она всем докажет, чего она стоит! Возьмёт и поступит! Надо просто взять себя в руки. Не позволять себе распускаться. Что же это она, опустила нос, в самом деле? «Наташ, хватит себя изводить! Перестань!- обратилась она к себе, – да, это первый раз, да это для тебя немного трудно, ты ведь у нас затворница…Но все как-то поступают, чем ты-то хуже! Утри нос всем, кто не верит в тебя! Пусть кусают локти!». Да, мысли оптимистичные, но Наташа успокоилась не скоро. Каждый день она занималась историей, литературой, русским языком по 4-5 часов. Каждый день. Каждый день она готовила себя к поступлению в пед вуз. И всё же казалось ей, что этого недостаточно, что она не справится, что у неё не получится. Приёмная мама верила в неё, сестра, кажется, тоже, только никак это не показывала. Наташа глубоко вздохнула и вытащила из ящика рефераты по истории. Прочла все. Часы пробили половину пятого утра. Наташа забыла про время и взяла с полки ЕГЭ по литературе. Читала, читала, и всё ей казалось недостаточно. На строке из сборника: «Сарказм- идейно- эмоциональная оценка, предполагающая едкую, язвительную насмешку над изображаемым….» Наташа уснула, но буквально через каких-то полчаса девушку разбудил противный звук будильника, возвещающий о том, что Наташе пора собираться и ехать на консультацию по русскому языку, экзамены ведь не за горами. И вечно у неё перед глазами картина, что никакая консультация ей не поможет и экзамен она провалит. Целый час с лишним она провела в дороге в вуз, думая о том, ну почему же она такая слабая… На консультации она поняла большую часть, но вопросов задать так и не посмела… В огромной аудитории главного корпуса педвуза им. Ф.М.Достоевского проходил экзамен по литературе. Ответственные за его проведение Елена Ивановна и Сергей Николаевич сидели за столом и встречали абитуриентов. Точнее, встречал их и отмечал присутствие Сергей Николаевич, а его коллега уткнулась в блокнот, делая вид, что всё происходящее её вообще не касается. И вот распахнулась резко дверь аудитории и в огромный зал вошли две девушки. Сергей Николаевич, конечно, на своём веку видел много студентов и выглядели все они по-разному, но на этот раз он едва ли не потерял дар речи. Одна девушка была одета в строгий костюм, волосы заколоты, а другая, внезапно появившаяся из-за её спины, одета в красивейшее платье из чёрно-синего бархата. Такие платья Сергей Николаевич видел только на картинах, да и то не современных, а века так 18-го. Он попытался что-то спросить у вошедших, но не смог. Надя, видя его затруднения, отчеканила: –Рудаковы. Сёстры Рудаковы. Сергей Николаевич кивнул в знак того, что это ему ясно и хотел уже взять у них сумки или пакеты, с которыми абитуриенты обычно приходят на экзамен, но только сейчас заметил, что ни того, ни другого у сестёр нет. Он выдал им вариант ЕГЭ и указал места. Места сестёр оказались рядом. Надя пошла первой, Юля за ней, слегка иногда приподнимая подол своего шикарного платья. Всё сидящие абитуриенты провожали взглядом странную пару. Сёстры уселись рядом и тут-то Надя заметила неподалёку студентов с длинными волосами и странно одетых. Она шепнула на ухо сестре: «Искусствоведы, наверное». Юля окинула взглядом удивительных парней, но ничего не ответила, лишь снисходительно улыбнувшись. А парни смотрели, не отрываясь на Юлю, давно уже потерявшую к ним интерес.
А в это время в другой, не менее огромной аудитории проходил такой же экзамен( потому что поступающих было очень много), который сдавала волнующаяся Наташа. Да, она много прочла, успела прочесть те произведения школьной программы, которые в школе не прочла, но, тем не менее, ей было страшно. Её попытки бороться со страхом ни к чему не привели. И вот уже её вариант ЕГЭ лежит перед нею на парте. Ну не смотреть же на него! Наташа дрожащими руками открыла его и заставила себя взглянуть на вариант, который ей попался. О, благо, несколько дней назад она читала Тургенева! В первой части ей попался отрывок из «Отцов и детей»: «Есть небольшое сельское кладбище в одном из отдалённых уголков России. Как почти все наши кладбища, оно являет вид печальный: окружающие его канавы давно заросли; серые деревянные кресты поникли и гниют под своими когда-то крашенными крышами; каменные плиты все сдвинуты, словно кто их подталкивает снизу; два-три общипанных деревца едва дают скудную тень; овцы безвозбранно ходят по могилам…» То есть Наташе достался самый конец романа. Наташа перешла к первому заданию, которое выглядело следующим образом: А1. Творчество И.С.Тургенева, в котором всесторонне раскрываются характеры героев и причины событий, относится к 1) сентиментализму 2) классицизму 3) реализму 4) романтизму Наташа отметила вариант реализм, ибо другие варианты совсем не подходили к творчеству классика. Второе задание заключало вопрос, чем же является данный фрагмент текста. Тут уж Наташа, совсем недавно прочитавшая роман, без всяких колебаний отметила, что это эпилог. Дышать ей уже стало легче. С частью А Наташа справилась быстро и приступила к части В, той что уже посложнее. Но и она легко далась нашей абитуриентке. В самом деле, разве трудно задание примерно такого рода: « Впишите название изобразительного средства, которым Тургенев воспользовался при описании заброшенного кладбища: «каменные плиты все сдвинуты, словно кто их подталкивает снизу»? Несомненно, этот приём называется сравнением. Наташины глаза прочли следующее задание: Назовите термин, которым в литературе обозначают созвучие концов строк, например, в стихотворении: Я думал, сердце позабыло Способность лёгкую страдать, Я говорил: тому, что было, Уж не бывать! Уж не бывать! «Рифма это, разумеется,» –подумала Наташа и смело написала ответ в бланк. Над частью С Наташе пришлось подумать, но сочинение о литературной критике тургеневского романа и его восприятии современниками всё же вышло. Наташа придирчиво проглядела написанное, одобрила и смело переписала на чистовик в бланк ответов. Сдав экзаменатору бланк, с вырывающимся из груди сердцем, Наташа буквально вылетела из аудитории. Ей отчего-то хотелось побыстрее покинуть место своих мучений. Через несколько дней ей предстоял экзамен по русскому языку. Этого испытания она страшилась больше всего, ибо в знаниях была, как и всегда, не уверена. Но и этот экзамен прошёл на удивление быстро. Написать сочинение было легко, а про задания на фонетические, лексические и морфологические знания и говорить не приходится. Всё у Наташи решилось будто само собой, лишь только она приказала себе успокоиться. *** Педагогический университет им. Ф.М.Достоевского представляет собой здание, если мне не изменяет память, 300-летнего особняка, в котором в 18 веке жили богатые дворяне. Теперь это филологический корпус университета, лишь отдалённо напоминающий старинный особняк. Внешне строение очень напоминает храм. То, что зданию не одна сотня лет, указывает ветвистая лестница эпохи русского барокко и само убранство корпуса. Здесь много окон и поэтому в корпусе всегда очень светло. Но мы пока выйдем из корпуса и оглянемся вокруг. Неподалёку от здания располагается небольшое озеро, в котором плавают чёрные лебеди. Надя и Юля уже узнали, что они теперь студентки и решили прогуляться перед корпусом, в котором им предстояло учиться перед тем, как уйти на каникулы. Юля увидела пару лебедей, в её маленькой изящной руке появилось печенье и она отправилась к озеру, а Надя села на скамейку вблизи озера и наблюдала за сестрой. Юля протянула печенье семье лебедей, они тут же подплыли поближе к Юлиной руке, предлагающей им лакомство и начали клевать печенье. Юля улыбаясь, смотрела, как они утоляют голод. Потом за печеньем последовало второе, лебеди подплыли совсем близко, смотря на Юлю благодарными глазами. В Юлиных глазах же царило умиротворение. Побыв ещё немного у озера, сёстры ушли, обернувшись вслед паре лебедей, которые тоже издали смотрели на девушек. В корпусе девушек встретили портреты классиков отечественного языкознания с одной стороны и классиков литературоведения с другой. Надя всматривалась каждому портрету в лицо. Тут её внимание привлёк портрет В.В.Виноградова-солнца русской филологии. Надя высоко вскинула голову, с обычной усмешкой взглянула на высокомерного учёного(он выглядел так только на этом портрете, будем справедливы!)и сказала: – Не надо смотреть на меня свысока, Виктор Владимирович, вам это не к лицу. И сёстры пошли дальше, изучая корпус, в то время как учёный на портрете вдруг утратил всё высокомерие и даже стал по-другому выглядеть, как-то даже смущённо. А сёстры всё углублялись в коридор. На любимых писателей они смотрели с благоговением, особенно тёплого взгляда удостоились Пушкин и Лермонтов. Вот их фигуры уже нам не видны, ибо они всё идут вперед. Что ж, не будем им мешать и посмотрим, что же там с Наташей.
