Темнота. Как же в ней пусто… Хочется вновь увидеть тебя, прижаться, целовать холодные руки. Твои прикосновения — тающий снег на моих щеках, словно в ладонях не было жизни никогда. И все же я ощущала твою нежность. Не забыть глубины твоих зелено-охристых глаз, мягкостью бархата они завораживали меня, лишали всякой воли действий, и тогда наивысшей наградой мне было заглянуть в эту бездну, тонуть, наслаждаться собственным безрассудством. Но твои глаза всегда так печальны. И я целовала веки, согревала тебя, будто это растопит их. Долгие часы безмолвия обращали время в вечность. Затаив дыхание, смотрела на твои губы, но они по-прежнему немы. Я так неудержимо страстно пробовала их на вкус, не сумев совладать с собой. Сколько жестокости скрывается в тебе, сколько ярости. Но даже твой оскал подобен нежной улыбке праведника. А твои глаза приобретают изумрудный оттенок, когда злишься; странная особенность, увы, не раз мне приходилось ощущать на себе твой безжалостный взгляд, как иглы, колющий в самое сердце, причиняющий невыносимые муки. Ты видел это, и губы твои растягивались в едва заметной улыбке. А я молила о прощении, не говоря ни слова и даже не дыша. А затем приникала головой к коленям и целовала твою холодную ладонь. И ты вновь позволял мне наслаждаться тобой, твоим телом, лицом, охрой глаз… отражением себя в них. Я думала так будет всегда… Зачем ты вырвал мне глаза?
