Кладбище забытое рассветом, Пробуждается по спящею луной. За той могилай пробуждаются скелеты, Могилы оживают за этою стеной. Неумолимый крик отчаянной души Раздался в той могиле. Где мертвеца рука из под земли спешит Взойти в сей мир из пыли. И женский в темноте раскрылся силует, Пролился свет луны, Живая плоть воскликнула: "О нет!!!!!!! О Боже пощади" Но что же он, всевышний сотворил, Святых угодник и творитель. Сам Сатана в том облике застыл, Не женщина, а сам зловещий мститель. Тот жалкий крик так и не был спасен, Он стал лишь жертвою для смерти. Свет красных глаз отныне проклянен, Он стал отрекшимся от воли и от чести. Но где то там, в глуши раздался плачь Младенца в колыбели мрака. Младенец был и ангел и палачь, Для Сатаны в бездонном черном фраке. Его глаза угасли как огонь Лишь стоило взглянуть им на младенца. Расстаяла дума, а в сердце сжалась боль, Но стал ли человеком с живым и светлым сердцем? И кончится тревога о бремени тяжелом Но все же не пройдет тоска, Он обречен на вечный вой и стоны, Желаньем искусить живой плоти куска.
