Мягкая ночь, освещавшаяся холодным лунным светом, свела их в тот миг... Один взгляд переплел их души взаимностью. Они не нуждались в словах. Желание чего-то невообразимого промелькнуло в сердцах и растворилось по телу приятной дрожью. Воссоединились их взгляды плотной и неразрывной нитью. Пару никчемных фраз прозвучало в напряженной тишине. Что за чувство берет верх над ними? Оно, словно вирус, который вселился в сердце, не оставив в нем пустого пространства. Оно поедает каждую клеточку его, забирает по частичке комплексных границ. Не сидит на месте, мечется... Это доставляет боль... сладкую боль...
Но это был миг. Всего пару секунд показалось вечностью. Повседневные обязанности
внезапно разорвали нить страсти. Прошло время... года... Тоска и рутина бытовая продолжают томить ее своим жалким видом. Но не могут покинуть ее мысли о нем. Ложась спать, она вспоминает его нежный взгляд, который хранится в сердце адской мечтой. Ей не известно, но она надеется, что увидит его, еще хотя бы раз... Хотя бы во сне... Этот прелестный образ иллюзий ее идеала. Страх неизвестности тревожит ее. Она боится...пытается бороться... Но понимает, что ее жизнь не имеет смысла, если б не он... А именно, если б не мечты о нем. Неумирающие мечты, наполненные сладкой мукой.
Равнодушный дождь, тихо стуча по лужам серыми каплями, тоской веет на нее... Самой себе она верит, но верит сердцу своему. Оно так и зовет ее куда-то. Старается идти под ритм его...она идет...
Вот он!!! Вот тот пронзительный взгляд, что долго хранился в ее сердце и помогал заснуть.
Вот та милая улыбка, что подарила надежды ей. Она старается верить, что это не сон...
и верит... Первоначальное желание стучит по венам, властно пульсируя. Отдайся ему! Вырви запреты с корнем из мыслей! Открой тайну ночи проклятой...
И она делает шаг...встает за черту неопознанного. Улетучился страх, испарился в облаке любви. Захлестнула их страсть, утащила на дно. Нежность безграничная накрыла их мощной волной. В глазах горят огни. Энергия в телах их хлещет с безудержной силой. Губы нежностями переполнены, не уймутся они... Слезинка легкая проскользнула по щеке и растворилась в жаре ночной. Нет ласкам предела, но им все мало. Они ведь в раю и дорожат каждой своей секундой.
Губы его теребят шею... ей больно...
Острая боль охватила все ее сознание. Она не сопротивляется, она во власти его... Присосался он назойливо к ее коже. Темные бордовые капельки стеклись по шейке тоненькой струйкой. Пьет он безжалостно и не может остановиться, дабы насладиться последней каплей. Упадок сил бьет в ее тело. Кончики пальцев немеют. Сердце потеряло свою энергию и стучит лениво. Дыхание замирает, утихает...
Она не чувствует в себе ничего живого, не различает боль от ласки... И видит плоть свою со стороны... Сверкнула последняя капля на его губах. Счастье окружило дымкой тяжелой, что затуманила разум его. Не смог он устоять... Тонкие лучи солнца впились острыми иголками в кожу. Не нужна спешка, не нужна суета ... он в раю, и смерть должна быть райской. Последние силы дали шанс на последний поцелуй. Поцелуй любви и страсти. Поцелуй, что завершил последние миги их жизни и перенес их в мертвый мир бесконечности...

Глава 2.

Каменный холод их жаркого объятия растворился в воздухе… Они не чувствовали друг друга, а чувствовали только присутствие… Крепко схватив друг друга за руки прозрачным прикосновением, их души вознесло к небу сияющем облаком… Внезапно холод ее руки исчез… Где она? Едва подняв потяжелевшие ледяные веки, он ощутил боль во всем теле и сухость в горле… А рядом лежала мертвая Астарта. Подняться на ноги не было сил… Осознавать, что его любовь лежит в гробу он не хотел, но кровавые слезы сами по себе пытались вырваться наружу… Сухая уродливая плоть не держала в себе ни капли влаги… Он хотел умереть. После погружения его в коротко временный сон ветер не развеял его прах, что оставило после себя солнце. Он восстал из пепла, восстал из мертвых. Вампир имел огромную силу, которая в данном случае пошла против него.

Лондон. 1269 год. Эпоха Средневековья. Мое имя – Саммаэль. Случайно став вампиром в свои 23 года, я прожил около 200 лет в поиске любви. Времена были жуткие. Эпоха рыцарей и великодушных разбойников, кощунствующих монахов и святых мучеников. Время виселиц на центральных площадях городов, ожесточенность религиозного диктата. «Это мистический карнавал, в котором под шутовскую дудочку Лик Смерти пляшет в обнимку с непобедимым Человеческим Духом…» В это время на людей (в основном на бедняков) обрушился жуткий голод. Когда были съедены все дикие звери и птицы, люди стали подбирать падаль и творить невообразимые вещи. Свирепый голод заставил людей пожирать друг друга, питаться человеческой плотью. Одним из множества жертв голода был я.
Я хотел жить и выживал, как только мог смертный. Когда мне было около 23 лет, по-прежнему живший в бедноте и, подвергаясь множествам болезней, в 1348 году на город обрушилась «Черная Смерть». Чума поражала все живое на своем пути. Даже некому было хоронить мертвецов. Люди в ужасе бежали от зачумленных городов, разнося смертельную заразу. Зараза не обошла стороной и меня. В преддверии смерти, практически погибшая телом, душа встретила на пути спасение.
- Ты по-прежнему хочешь жить? Беднота и голод разрушают твою жизнь, а искушение к новым знаниям, вечной жизни во имя любви противостоят смерти? Ты готов жертвовать человеческими жизнями ради поддержания своей жизни? – промолвил таинственный человек, который вместе с ветром незаметно прокрался через окно сырого подвала.
Я не знал, кто он. Я не верил в вечную жизнь, но безнадежно шел навстречу этому таинственному человеку, так как знал, что от смерти мне уже не уйти. Хотя бы его сказки меня утешат. Он подошел к моей кровати, и при тусклом свете свечи я увидел его лицо. В его глазах был лед, который скрывал в себе какую-то тайну. Его лицо было гладко белым… нечеловеческим и скорее походило на маску. Он коснулся моего лба своей шелковистой рукой, и через нее я ощутил какую-то странную энергию, переполненную холодом. Словно прочитав мои мысли, он таким же спокойным голосом продолжил:
- Ты хочешь, чтобы я доказал, что вечная жизнь существует?
- Да! – еле шевеля губами и сдерживая боль, сказал я.
- Саммаэль, я за тобой следил. Я приходил к тебе во снах. Я читал твои мысли. Я выбрал тебя, потому что именно ты можешь подарить мне счастье, если пойдешь вместе со мной по Темному Пути. Ты согласен получить от меня этот Темный Дар? Я тебя сделаю вечно молодым и красивым. Ты будешь жить в шелках и драгоценностях. Но ты должен дать согласие, что не покинешь меня и пройдешь весь путь со мной.
- Да!
Он сел ко мне на кровать… Его малейшее грациозное движение было восхитительно красивым, чему не способен был бы ни один смертный. Его гладкая рука, на которой были устрашающе длинные ногти, взяла свечу, и на долю секунды он зажег все остальные свечи. Его удивительно быстрые нечеловеческие движения не возбудили во мне ни капли страха. Я уже и так был на краешке от смерти. Ярко-алыми губами он прикоснулся к моей шее, по коже проскочила приятная дрожь. Одно всего прикосновение заставило пульсировать мою кровь еще быстрее, при этом доставляя, не испытанное ранее, удовольствие. Я пьянел от переполняющей меня страсти. Его бессмертный поцелуй лишал меня разума. Острые клыки резко вонзались в мою кожу, боль была сладкой. На миг я вышел из своей плоти, соприкоснулся с незабываемым наслаждением. По моим губам протекла теплая сладковатая струйка. Она таила в себе мою новую жизнь, от нее я получил огромный прилив энергии. Не желая останавливаться, я пил столько, сколько мне могли позволить, я чувствовал себя на небесах. Одна лишь игривая струйка крови брала верх над моим телом. Насытившись кровью, я легко встал на ноги, и мир передо мной засиял новыми красками. Все вокруг было восхитительным и красивым.… Даже холодные стены подвала показались мне живыми. Такого я не мог видеть прежде, смертными глазами. Благодаря своим новым способностям, сквозь распахнутую дверь к его мыслям, я прочел его имя: Рафаэль… Я стал Сыном Тьмы, Ночным Кровопийцей . Отныне, я больше не боялся темных углов, в которых ждала меня опасность, я сам был этой опасностью.
Я не покидал своего Отца, как и обещал. Хотя, я и сам не хотел существовать без него. Моя жизнь имела смысл только под его покровительством. С удовольствием я учился у него всему, что он мог мне дать, получал все необходимые блага. Мы всегда и везде были вместе, только спали в разных гробах. Я жил так, как не мечтал ни один смертный. Прошло около 50 лет, как внезапно судьба нас разъединила. Сказав, что он отправляется во Флоренцию навестить свои родные места, вспомнить о смертном прошлом, он не взял меня с собой. Говорил, что меня в тех местах ждет опасность. Но какая опасность и от кого, он держал в тайне, и обещал рассказать только со временем, когда получу необходимую силу. С тех пор я его больше не видел. Я долго не мог с этим смириться, но обстоятельства заставили меня это сделать. Я был в поиске новой любви. Но от неудачи в поиске я уже стал думать, что ее не существует. Хотел попрощаться с бессмертным миром и войти в костер.
Помешало этому, внезапно пришедшая, влюбленность. Астарта…
Как внезапно она пришла в мою жизнь, так же внезапно я ее потерял… Глупо потерял… Моя любовь на небесах, а я как всегда, несчастен. Уродливая внешность, сухая вонючая кожа, плотно обтягивающая скелет - в таком состоянии я не мог пойти на охоту. Да и не хотел… Моя жизнь – пустая скорлупа. Что было сил, я пополз в сторону старого еврейского кладбища. Дополз я как раз, когда солнце начинало восходить. Забрался в какой-то старый грязный склеп, и наедине с мыслями об Астарте, уснул, как засыпают люди при смерти…

Глава 3

В это время меня начали посещать странные видения. Словно Дух Мертвой Плоти, ко мне приходила Астарта в белом одеянии. На волосах и ресницах был иней, все тело ее походило на каменную статую ангела… Ангела с порванными крыльями. Сквозь белую кожу виднелась красноватая паутина живой жидкости. По щекам текли кровавые слезы и тут же леденели. На лице не было ни единой эмоции…оно было мертвым. Только влажные от слез глаза в напряженности и страхе дрожали, будто хотели что-то сказать. По ним я понимал, что она страдает от невозможности вернуть все обратно. Астарта являлась мне каждый день, и мы сидели все в том же немом молчании. С наступлением ночи она исчезала, но с каждым ее появлением лицо ее становилось все живее, а каменное тело отмерзало. Уголки ее губ приподнимались, а глаза становились спокойными, и в них отражалась та же любовь. Но уже не такая, которая была пропитана страданиями.
И вот, наступила очередная ночь. Ночь, которая мне запомнилась, как безумная. Ко мне явилась любимая, и уже не в белом одеянии. Изящная золотоволосая итальянка… Лебединая шея, белоснежная кожа, легкий румянец на щеках, золотые локоны ее волос падали до бедер. Она была такой нежной и хрупкой, что походила на лепесток розы. На алых губах блестели дождевые капельки. Бюст и талия были стянуты корсетом в «рюмочку» из красного бархата, отделанного шелком и драгоценными камнями. Пышная юбка была богато украшена складками и узорами из серебряных нитей до самого подола. На руках и шее при синем отблеске луны сверкали украшения из жемчуга. Фарфоровое лицо ожило, и с ее губ полился нежный приятный голос:
- Я люблю тебя, Саммаэль! В Саду Зла я буду с тобой и буду жива до тех пор, пока не умрет любовь!
Астарта тут же исчезла…
После этих слов на меня обрушилась огромная волна возбуждения, держащая в себе силу воплотившейся надежды. С надеждой в руках я пробудился и стал возвращать себя к жизни. Странное ощущение того, что Любовь Моя жива, возбудило во мне глубокий интерес. Сначала были крысы.… Потом мой ужин обходился кровью змей и птиц. Через несколько недель диеты я практически вернул свой прежний облик. Я выбрался из кладбища и насытился пьяницей – злодеем, спящим на лестнице у церкви, а потом кровью вора-убийцы, который напал на меня, когда я надел свой золотой перстень, пылившийся у меня в кармане еще со Средневековых времен. Я стал похож на молодого аристократа, пользовавшегося своей красотой, как привлечение внимания симпатичных француженок. Темно-каштановые густые волосы отличали меня от людей неестественным блеском. Длинные ресницы, черные мягко-характерные брови, маленький нос с небольшой горбинкой и миниатюрный чувствительный рот пользовался очарованием. У меня небольшой рост и стройная фигура, поэтому одежду я выбирал для себя с легкостью. Бледный цвет кожи мне приходилось скрывать под гримом. А когда я был голоден, мое лицо вообще окутывалось темной сеткой жил.
Когда я прогуливался по сырым закоулкам Лондона, я заметил, что город заметно изменился… Привычная обстановка сменилась новыми построениями и новыми для меня словами на вывесках. Подобрав с земли скомканную газету, я прочел внизу какой-то статьи, что ныне был 1415 год.
Началась новая эпоха. Я проспал, чуть ли не 150 лет. Поведение людей стало не таким, как всегда, стиль одежды вернулся к истокам античности. Расцветают яркие краски. Впервые в разрезах верхней одежды соблазнительно просвечивает нижнее белье, что ранее считалось неприличным. А шелк стал пусть и роскошной, но распространенной тканью. Настало свободное от религиозных предписаний время, время раскованности и легкости.
Но я сейчас задумывался о том, что мое пустое существование бессмысленно без Астарты. Что моя любовь потеряна на веки, а видения – обман моего разума. Но все же, я был соблазнен новым временем, и хотел познать его… Поэтому пришлось выкидывать Астарту из своей памяти так же, как пришлось забыть своего Рафаэля. Это было поистине сложное для меня время. Но в тесном кругу смертных оно прошло быстро.
Издеваться и играть с чувствами смертных доставляло мне огромное удовольствие. Я забирался в их разум и оставлял после себя следы очарования, после чего человек непременно в меня влюблялся. Затем этот человек с нетерпением рвется ко мне в объятия, а я этим временем дарю ему смертный поцелуй. Иногда любил одурачивать людей своей сердечностью и дружелюбностью. Забирался в большие семьи и тесно к ним притирался: играл им на скрипке и рисовал с невероятной быстротой их портреты; развлекал их различными фокусами, назвав их «черной магией»; играл с ними в азартные игры и с легкостью выигрывал все их доходы, после чего сердечно возвращал обратно половину суммы; соблазнял, а затем и пробовал чужих жен.… Как только семья начинала заподазривать вмешательство чего-то нечистого, я устраивал себе кровавый пир. Один раз умудрился забраться в церковь во время вечернего богослужения и распугать народ своим взмахом руки, который разом потушил все свечи и одним звериным взглядом протаранить алтарь насквозь. Все иконы и распятия тут же попадали, люди в панике бросились бежать. Но один человек оставался на своем месте неподвижно. Это была девушка, которая украдкой пила кровавую жидкость из священного кубка какого-то падшего монаха, который спит мертвым сном в укромном месте. Минуты две мы стояли и смотрели друг на друга молча, как вдруг тишину перебил коварный голос девушки:
- Ты тоже любишь адреналин так же, как и кровь, Ночной Убийца?
Девушка была в черной монашеской одежде с большим крестом на груди, который был слегка забрызган кровью. Капельки крови соблазнительно сверкали и на ее губах. Не дождавшись ответа, она промолвила:
- А твой создатель много о тебе мне рассказывал, Саммаэль…
Я тут же оказался в смятении. Откуда она знает моего создателя? Мое тело заволокло судорогой. В голове закрутился только один вопрос:
- Он жив?
Девушка опустила голову и медленными движениями подошла ко мне. Отчаянным голосом она сказала:
-Он Мой Создатель, как и твой. В то же время я его смертная дочь. Мне очень сложно о нем говорить…
Перебив ее, я невольно вскрикнул:
- Так он жив??? Скажи, умоляю!

Глава 4.

Мой язык онемел. Тело трясло и от услышанных ранее слов. Рафаэль никогда мне не говорил о существовании других вампиров, и уж тем более о Тех, Кого ОН Создал. Смахнув со лба несколько прядей своих волос, она стала говорить:
- Я встретила его во Флоренции, и вместе с ним мы стали рассекать большие расстояния, часами беседуя о жизни, прожитую раздельно. Он рассказывал о тебе. Как тебя любит, и что ты и я – единственные люди на земле, между которыми он разделил свою душу и ради которых готов жить вечно. Но он мне и говорил о каком-то послании от Бога. Говорил про священную кровь, сделав глоток которой можно попасть в рай. Я не верила и не понимала, о чем он говорит. Но когда я увидела само Таинственное Священное Послание, я и не знала, как отреагировать. После пробуждения от сна, предвестившего его об священной крови, он обнаружил у себя в руке сверток бумаги, запечатанной кровью. Она не пахла ни человеком, ни вампиром. Это была священная кровь, которая даже не свернулась. Доказательством того, что эта бумага попала к нему извне, было то, что гроб, в котором он спал, закрывался плотно изнутри, и само убежище находилось в недоступном от людей и вампиров месте. На этом свертке он прочел, что именно ему, Рафаэлю, как Дитю Тысячелетия, не по своей воле ставшего вампиром, доступна эта кровь. А о пропуске в рай он мечтал всегда. Почему и прожил много лет, ни разу не думая о самоубийстве. Спустя небольшое время, после того, как он мне это рассказал, он погрузился в сон и больше не проснулся. Уже больше ста лет он лежит во Флоренции в заброшенной церкви у алтаря без дыхания и движений с этим свертком в руке. Его сердце бьется, но разбудить его никто не смог. Я не отходила от него месяцами, но поняла, что разбудить его уже не в моих силах…
Мое сердце застучало так быстро, как никогда… Ее рассказ меня потряс до изнеможения.
Ее имя Диана. Ростом она была чуть пониже меня. Длинные черные волосы перевязаны красной лентой и соблазнительно локонами падали на плечи. Роскошная шелковистость ее волос придавала ее внешности кукольную очаровательность. Ее хрупкое тело облегал черный ряс. Удлиненные кисти рук символизировали увлеченность в искусстве. Кукольные глазки излучали янтарный блеск, а длинные черные ресницы приманивали к себе многие взгляды противоположного пола. Пухленькие губы рубинового цвета обнажали белоснежные клыки. Такой красоты девушек я еще не видел. Такая изящность и таинственная привлекательность может быть присуще только могущественному существу, близкому к потустороннему миру… такому, как вампир.
Меня пропитал глубокий интерес к ней. Но сейчас меня более волновала история про Рафаэля. В моем сердце проснулась былая любовь и надежда. Диана допила жидкость и, бросив бокал, торопливо произнесла:
- Нам пора спешить! Сейчас здесь соберется целый зал любопытных глаз! И утро не за горами…
Она схватила меня за руку и поволокла за собой. Проникнув через тяжелую дверь в полу, мы уже медленно спускались по лестнице темного подвала и приближались к какой-то комнате. Издалека эта комната освещалась множеством свечей. Пока мы шли, я спросил:
- Могу ли я взглянуть на нашего Отца?
- Да, но не сейчас. Нужно перебраться во Флоренцию, но после того, как я улажу здесь кое-какие счета.
- Какие счета?
- Нужно разменять накопленные ценности своих жертв на золотые монеты. А затем найти достойное убежище, уютный замок по современному интерьеру. Уж после достижения цели я могу хоть на край света.
- Если хочешь, я могу тебе помочь…
- О, да! Я уверена, вместе идти будет легче и тебе, и мне.
Она прочитала мои мысли. Действительно, я нуждался в другом существе, себе подобному. В том, кто смог бы меня поддержать, и с кем было бы проще и увлекательней охотиться по ночам.
Комната, в которую мы вошли, была завалена всяким хламом, что создавало неудобство. В углу стоял старинный каменный гроб с осыпавшейся золотистой и бирюзовой краской. Повсюду были развешаны вырезки из газет. На одной из вырезок была реклама на продажу Нью-Орлеанского замка. Как она и сказала, она искала себе довольно уютное гнездо.
- Как видишь, - заговорила Диана, - мое логово не блесчет роскошью. Я долго ждала этого момента, когда накоплю побольше золота.

С того момента мы охотиться стали вместе. Затем она переселилась ко мне – в мое скромное подземелье. А потом и гроб добыли двухместный… С ней было очень легко и интересно. А как мы охотились – это было зрелище. Охота для нас стала самой увлекательной игрой, которая втягивала нас в азарт. Один из случаев, как мы легли посреди темной Лондонской улицы и притворились мертвыми… Сначала люди проходили мимо, с подозрением поглядывали, как рыбки на свою наживку. Потом подходили ближе, чтоб проверить дыхание и пульс. Через 10 минут улица вроссыпь была украшена мертвецами, и ни капли крови, пролитой мимо.
Еще мы участвовали в людских ритуалах под названием «Черная месса». Так смешно смертные исполняли свои роли, что даже голод исчезал. Черные мессы мы посещали в разных городах, не оставляя после себя ни одного живого. Один раз я даже умудрился втиснуться в ритуал в качестве священника. Некоторые погибали от шока после увиденных клыков и сверхъестественных умений.
После таких похождений наши карманы разбогатели в два раза.
Без промедления мы разменяли все золото и довольно быстро вместе нашли роскошное жилище в Нью-Орлеане. Замок на удивление был исполнением взаимных мечтаний. Три этажа в современном венецианском стиле. Он стоял в одной из деревушек вдали от шумного города, окруженный дремучим лесом. Кроме того - цветущий сад с зелеными сказочными персонажами и конюшня с собственными лошадьми. Так же, мы наняли и рабов. В глубоком потайном подземелье поставили ранее приобретенный двухместный гроб. Роскошью он не отличался от купленного замка: украшенная золотом и рубинами крышка, блестела при свечах так, будто была покрыта украденными с неба звездами. Мы вместе любили много свечей, чтоб хоть немного заменить, отвергнутый солнечный свет. От этого-то у нас не раз чуть не случался пожар.
Погрузившись в Вампирский Рай, я уже позабыл о своем желании увидеть Рафаэля. Да мне это уже и ничего не значило. Меня устраивало нынешнее состояние, и ни в ком я больше не нуждался, так как у меня была Диана. Не сказал бы, что она мне подарила любовь, но жизнь с ней поистине была легкой. Любви мне все же не хватало. Диана увлекалась девушками и иногда ночами зависала в тавернах. Но, несмотря на это, в ней есть родственная мне душа, которую нельзя сравнить с моими сексуальными желаниями. Она к каждому восходу солнца возвращалась домой и ни разу не пропадала. Хотя, и ночи, проведенные без нее, были редкостью. Перед сном она меня целовала в губы, как это не делают смертные… Ее сладкий от крови язык горячо соприкасался с моим, а клыки страстным голодом покусывали губы до крови. Каждое утро начиналось со страстного поединка любви, после чего кровавая нежность окутывала нас обоих мертвым и приятным сном.
В крепких объятиях Дианы во время сна, ко мне неожиданно, будто упавшая с неба звезда, пришла Астарта. Я и не думал о ней вовсе… Но этот сон чуть не лишил меня разума. Ее лицо, как и в тот раз было заплаканное в кровавых разводах. Я проснулся ранним вечером, и не став дожидаться пробуждения Дианы, с ликом Астарты перед глазами, я помчался в сторону моего старого дома. Как я мог просечь такое большое расстояние всего лишь за одну ночь, до сих пор вспомнить не могу. Притом успел по пути насытиться. И ноги мои привели меня к старому еврейскому кладбищу, где когда-то произошло прощание с душой. Я быстро нашел тот склеп и проникнул внутрь.
В этой темноте невозможно было ничего увидеть, и руками я нащупал что-то холодное и твердое. На уровне своих глаз вытянутой рукой я провел по этой фигуре пальцами… Очертания каменных глаз, носа, губ…будто передо мной была статуя. Эти черты принадлежали Астарте. Я не мог этому поверить. Мои руки дрожали от страха, и, что было храбрости, я взял ее за талию и попытался сдвинуть ее с места. Она легко поддалась моим движениям. Я вынес эту фигуру из склепа и при свете луны узнал свою любовь. Она была нема и неподвижна, точно такая же, как в моем сне. Даже лицо было в кровавых разводах.
Я обнял ее и очень крепко прижал к себе. Прикоснувшись к ее губам, я почувствовал тепло и увидел, как глаза ее затряслись и наполнились влагой. Я стал целовать ее губы, и они этому поддались… Мертвый поцелуй стал живым и продолжался долго, пока ее тело не стало мягким и теплым. Ее руки медленно, но очень крепко прижали к себе, от чего чуть не сломались мои кости. И, наконец, я почувствовал ее дыхание. Губами она прикоснулась к моему уху и шепотом произнесла:
- Я тебя звала, я тебя ждала… И ты вернулся.
У меня на глазах выступили слезы и я сказал:
-…и я больше никогда не уйду.

Этот поцелуй заставил вспомнить меня наш последний поцелуй, Поцелуй Смерти. Со своих губ я подарил ей бессмертную влагу, которая протекла по ее венам и превратила ее в вампира.
В эти секунды ее разум открыл мне свои тайны: ее сердце очень долго хранило эту любовь и готово было разбиться с появлением в моей жизни Дианы. Она за мной следила. И все это время она была вампиром-одиночкой со страданиями в душе. Такую жизнь нельзя было назвать даже адской. Никакими вампирскими возможностями она пользоваться не умела и даже не знала их. Она подобно зверю беспорядочно пила кровь в поддержание своей жизни, которая даже не имела смысла. Поэтому этой жизни суждено было закончиться. Она пришла в мой склеп, чтоб заснуть и больше никогда не проснуться, чтоб перенести свою душу в небытие. Пришел бы я на секунду позже, к своему телу бы она уже не вернулась. Или вернулась бы, но неизвестно, через сколько веков.

Я люблю Астарту, и в эти минуты я чувствовал раскрепощение и легкость в своей душе. Но чувствовал, как этим кто-то пользуется. Мои мысли открыты любому вампиру, и невольно я подумал о Диане. Ведь она наверняка меня ищет и хочет узнать причину моего отсутствия. Я готов был бросить все и уйти с Астартой… Но много проблем, связанных с привязанностью к Диане стояло на моем пути.
Астарта это понимала и готова была смириться со всем, что придется, если только я не покину ее. Она нежно губами прикоснулась к моей шее, и я почувствовал резкий холодок по коже. Теплая капелька проскользила по шее. Я почувствовал слабость в своем теле, и она тут же остановилась и руками вытерла с губ кровь. Ее кукольное лицо говорило об удовлетворении. Я улыбнулся и поцеловал ее еще раз…